Святослав Логинов - Картежник [сборник]

Ознакомительная версия.

Стойко подхватил выпавшую у неудачника саблю и, взревев: «Ура!» — ринулся вперед. Крыжовский последовал было за ним, но неожиданно почувствовал, что не может сделать ни шагу. Увлекшись сражением, он неосторожно приблизился к бывшей пробоине, и вокруг его талии цепко сомкнулись жилистые руки Педро. Капитан рвался в бой, но ничего не мог сделать. Скорее удалось бы выбить из стены заплату, чем разжать намертво сцепившиеся пальцы Педро.

Стойко, оставшегося в одиночестве, сбили с ног, обезоружили и связали. Сопротивление было подавлено, лишь Крыжовский временами рычал и обрушивал стенку бокса на голову всякому неосторожно приблизившемуся. После пары безуспешных попыток обезоружить капитана пираты отступили.

— Должен же он когда-нибудь угомониться, — сказал один из них, обращаясь к Педро. — Ты только держи его крепче.

Наконец в рубку снизошли тишина и спокойствие, и можно стало оглядеться.

Несомненно, центральной и живописнейшей группой композиции являлась пара Модест — Ангам Жиа-хп. Они успели не только разнять попугаев, но и подраться друг с другом. Лицо и руки Модеста густо покрывали царапины от шипов, так что он мог без труда изображать красиво татуированного дикаря. Дуэнцу тоже изрядно досталось. Лохмотья коры на его боках поредели, а прямо на груди крест-накрест виднелись две зарубки, словно некий хулиган собрался, но не успел вырезать краткое похабное слово.

Четверо воинов Иды, тяжело дыша, сидели во мху возле спеленатого Стойко. Пятый окончательно провалился в гузгулаторий, откуда доносилось сочное чваканье, время от времени среди бурлящей пены мелькали желтые носки.

Посиневший от натуги Педро держал Дина Крыжовского. Черная повязка, закрывавшая глаз, сбилась и съехала на ухо.

А в самом далеком и темном углу стоял на коленях юный паж, умоляюще протягивая руки к хищно изогнувшимся фигурам Иды Клэр и Лиры Офирель.

— Не надо драться! — взывал несовершеннолетний захватчик-пацифист. — Зачем ссориться? Давайте любить друг друга. Вот новые стихи, они навеяны видом здешних неизведанных краев, — оруженосец указал рукой в глубь рубки и принялся декламировать излившиеся экспромтом строки:

Рубка была вовсе не столь велика, но светящиеся блики контрольных зон на противоположной стене создавали впечатление чуть зыблющейся водной глади, украшенной золотой закатной дорожкой.

Мальчишеский голос сорвался на самой патетической ноте. Но эта отчаянная попытка восстановить мир, конечно же, не могла иметь успеха. Только один из налетчиков громко сглотнул голодную слюну, да великолепный Модест мечтательно пробормотал:

— А охота здесь, должно быть, знатная!.. — и погладил большим пальцем потертую кобуру, приминавшую пышные буфы панталон.

Что касается Иды, то она, вероятно, даже не слышала творения своего слуги, поскольку всецело была занята ловлей Лиры Офирель. На правой руке Лиры был защелкнут один браслет наручников, второй Ида держала в руках, медленно водя им в воздухе и выжидая момент, чтобы поймать левую руку математика.

— Тебе не жмет, детка, мой браслет? Умоляю, примерь и второй, — гипнотизирующим шепотом уговаривала она. — В этом сезоне самый модный цвет — ржавое железо. Ха-ха-ха! Лира в кандалах! Свободу Лире Офирель!

Сбившись со взятого тона, амазонка неловким движением накинула браслет на свое запястье, приняв на миг собственную руку за руку соперницы. Изъеденные ржой железные наручники соединили короткой, но толстой цепью конечности обеих дам. Обнаружив ошибку, предводительница пиратов пришла в замешательство.

— Это вы виноваты, — обратилась она с упреком к Офирель, дергавшей ее за руку.

Вынув из-за пояса связку ключей, королева абордажа отщипнула безупречными зубами один из них и, пытаясь подхватить его свободной рукой, уронила на пол.

— Ах! — воскликнули обе дамы.

Но ключик уже утонул в желто-зеленых космах сфагнумного ковра. Женщины опустились на колени и, не сговариваясь, принялись его искать.

— Что это? — спросила вдруг Ида, указывая на бледно-розовый шарик, от которого в мох уходила тонкая бескровная нитка.

— Клюква, — ответила Офирель, зондируя тонкими пальцами мох. — Тут ее много. Вот приходите через месяц… Теперь еще кислятина, а как созреет — пальчики оближете.

— Лизать пальцы? — удивилась Ида Клэр. — Зачем?

— Ах, оставьте! — отмахнулась Офирель. — Придет время, попробуете и сами поймете. Главное, в меру добавить сахарной пудры.

— И вкусно?

— Прелесть! А вот и он! — с этими словами Лира вытащила из-под ковра ключ. — Дайте-ка руку, не пойму, как снимается эта железяка.

Некоторое время Лира возилась с замком, потом Ида Клэр сказала недовольно:

— Пустите, я сама. Вы не умеете.

Теперь уже Ида склонилась над браслетом Лиры, пытаясь расстегнуть его. В конце концов ключ, не выдержав, переломился, а наручники закрылись еще на один щелчок.

— Ах! — дружно сказали пленницы.

— Это вы виноваты! — заявила Офирель, спеша отвести подозрение, что ключ треснул еще у нее в руках.

— Не будем выяснять степень виновности, — сказала пиратесса, выдавая своей лексикой богатый опыт по части судопроизводства. — Лучше подумаем, что нам делать? Мы с вами, голубушка, связаны одной цепочкой, и ссориться нам не следует. Милочка, давай дружить?

— Давай! — подхватила Лира, и новоявленные подруги направились к выходу.

— С тобой мне будет спокойнее, — говорила Ида, — да и тебе тоже. Этот Модест, он ужасный человек… Кстати, — добавила она громко, — Модест, займитесь пленными и добычей.

Чмокнул входной клапан, гофрированная глотка коридора поглотила женщин.

— Позвольте представиться, — выступил золотопогонник, — Модест фон Брюгель! — он покосился на генеральский эполет и честно добавил: — Подпоручик.

— Что вам от нас надо? — устало спросил Крыжовский.

— Не изображайте наивных детишек! — оскорбился фон Брюгель. — Что может понадобиться пиратам? Добыча — корабль и пленники. И все, что есть на корабле. Например, из этой колючей дубины, — он указал рукой на Ангама Жиа-хп, — должны получиться неплохие комод и вешалка для шляп. Я поставлю ее в своей каюте.

Ознакомительная версия.